Священномученик

Константин (Немешаев)

Священномученик Константин родился 23 ноября 1879 го да в селе Песочном Жиздринского уезда Калужской губернии в семье священника Георгия Немешаева. Пойдя по стопам отца, Константин поступил в Калужскую Духовную семинарию. По окончании семинарии женился, и у них  с супругой родилось четверо детей. До 1930 года местом служения отца Константина, вероятно, было его родное село. Там он с семьей встретил революцию и пережил все лишения последующих лет. Отца Константина несколько раз арестовывали – в 1921-м и в 1930-м годах. Второй арест окончился судом и изъятием имущества. Отец Константин с семьей был вынужден переехать в Московскую область, в село Ведены Рузского района. Органы ОГПУ и здесь продолжали преследование священника и его семьи. У них на квартире произвели обыск, но ничего не нашли. В 1930 году семья Немешаевых переехала в село Дединово Луховицкого района, где отцу Константину предстояло служить вплоть до ареста в 1937 году. Следующая волна репрессий 1937-38 годов не могла не затронуть такого пастыря, как отец Константин. Даже в страшные тридцатые годы храм, в котором он служил, был полон народа. Его арестовали 6 ноября 1937 года по обвинению в активной контрреволюционной деятельности и содержали под стражей в Коломенской тюрьме.

– Вы среди населения вели контрреволюционную клеветническую агитацию. Признаете ли это? – спросил следователь.

– Среди населения контрреволюционную агитацию я никогда не вел, –ответил священник.

17 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Константина к расстрелу. Священник Константин Немешаев был расстрелян 21 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Священник Константин Немешаев Москва. Тюрьма НКВД. 1937 год

 

Составитель священник Олег Митров.

«Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века

Московской епархии. Ноябрь»

Тверь, 2003 год, стр. 90-92.

Библиография

ГАРФ. Ф.10035, д. 19324.

 

ПРЕПОДОБНОМУЧЕНИЦА

Мария (Мамонтова-Шашина)

Преподобномученица Мария родилась в 1890 году в селе Дединово Зарайского уезда Рязанской губернии в семье крестья­нина Ивана Шашина. Девочка окончила сельскую школу. После смерти отца она устроилась работать по найму, а в 1914 году ушла подвизаться послушницей в Колычевский женский монастырь, посвященный Казанской иконе Божией Матери, располагав­шийся в 18 верстах от города Егорьевска.

Безбожная власть в 1920 году закрыла монастырь. Вместе с другими сестрами она поселилась в родном селе. Основным заня­тием ее было шить одеяла. Во время богослужения она пела на клиросе, а также по просьбе верующих читала Псалтирь по усопшим.

Власти в 1930 году намеривались закрыть в селе храм, по­скольку община не могла выплатить большой налог. Монастыр­ские сестры обошли дворы соседних деревень и собрали необхо­димую сумму, а также ездили в Москву хлопотать о том, чтобы цер­ковь не была закрыта. Часть сестер была арестована в 1930 году.

1 июня 1931 года послушницу Марию арестовали и заключи­ли в Рязанскую тюрьму, а 16 июня допросили. Следователь рас­спросил ее о жизни в монастыре, чем она занималась после закрытия обители, поинтересовался, был ли богат монастырь и какие в нем были святыни.

«По делу показать ничего не могу, —отвечала послушница. — Монастырь, в котором я жила, считался богатым, поскольку имел землю и лес. Из икон чудотворных у нас была Казанская икона Божией Матери».

Следователь так писал о вине послушницы Марии: «В селе Дединово проживающие монашки Добрякова Валерия и Шашина Мария, имея между собой организованность и дружбу, нахо­дясь все время на службе в церкви, через собирающихся к ним женщин собирали деньги с крестьян для служителей культа, на уплату налогов, тем самым вызывали резкое недовольство крес­тьян по отношению существующих порядков. Эти же монашки, когда общественные организации в прошлом году поставили на обсуждение вопрос о закрытии церкви, активно повели агитацию против этого решения, в результате чего крестьяне церковь за­крывать не согласились».

Тройка ОГПУ 28 июня 1931 года приговорила послушницу Марию к трем годам заключения в исправительно-трудовой ла­герь. Этапом она была отправлена в Казахстан в город Акмо­линск, где пробыла до августа 1934 года.

После возвращения на родину послушница Мария была из­брана членом церковного совета. В 1936 году власти устроили в церкви склад. Как показал впоследствии секретарь сельсовета, послушница Мария среди колхозников говорила: «Вот, отобрали у нас православных последнее утешение, где же мы должны те­перь молиться, разве у советской власти другого помещения не было под склад, кроме как церковь?»

Другой свидетель рассказывал, что слышал, как послушница Мария ругала сталинскую конституцию, говоря: «Вот конститу­ция пишет, что всем предоставлены одинаковые права, а попро­буй что-нибудь скажи, тебя сразу арестуют, где же тут свобода слова?», а во время уборки сена среди женщина говорила: «Как вам не стыдно, что вы отказываетесь совершенно от Церкви, в храм перестали ходить даже в престольные праздники, за это вам придет Божие наказание».

Во время массовых гонений на Русскую Православную Цер­ковь 24 сентября 1937 года она была арестована и заключена в Ря­занскую тюрьму. 25 сентября состоялся допрос.

• Почему у вас двойная фамилия? — спросил следователь.
• Фамилия Мамонтова по матери, по отцу моя фамилия Шашина. На селе больше меня знают как Мамонтову, фактически у меня двойная фамилия — Мамонтова-Шашина.
• Сколько лет вы были монахиней?
• Монахиней я была с 1914 по 1920 год, после чего нас из монастыря выселили…
• Во время выселки вас из монастыря вы вели гнусную контрреволюционную клевету против ВКП(б). Признаете ли это?
• Нет, это я отрицаю.
• Вы говорите неправду, мы требуем от вас правдивых по­казаний.
• Нет, этого я не признаю.
• Следствие располагает данными, что в 1934 году по прибытии из ссылки вы у себя устраивали богослужения, приглашая попов и монашек. Подтверждаете ли это?
• Нет, это я отрицаю.
• В 1935 году во время одного из молебствия у себя на дому вы вели контрреволюционный разговор о партии и советской влас­ти. Признаете ли это?
• Нет, этого я не признаю.
• В дни религиозных праздников с целью срыва колхозных работ вы у себя на дому устраивали просмотр панорамы церквей и монастырей, приглашая с этой целью женщин колхозниц.
• Это я признаю. Действительно, в 1936 году в нашем доме у
  диакона в комнате были женщины колхозницы, я им дала пано­раму для просмотра.
• В 1937 году в августе среди колхозников вы вели антисовет­скую агитацию в связи с арестом кулаков вашего села. Признаете
  ли это?
• Нет, этого я не признаю.
• В 1936 году вы среди женщин колхозниц в контрреволюци­онных целях вели контрреволюционную агитацию против колхо­зов, используя религиозные убеждения некоторых из них. Под­тверждаете ли это?
• Нет, я это отрицаю.

На все дальнейшие вопросы, сколько бы следователь ни запутывал и ни угрожал, послушница неизменно отвечала, что обви­нения не признает и показания лжесвидетелей, а их было допро­шено семь человек, отрицает.

13 октября 1937 года тройка НКВД приговорила послушницу Марию к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Этапом она была отправлена сначала в Бутырскую тюрь­му в Москве, а затем в Бамлаг НКВД.

Послушница Мария (Мамонтова-Шашина) умерла в лагере 2 октября 1938 года и погребена в безвестной могиле.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. П-38133, д. П-16488. Сообщение ИЦ ГУВД Московской области.